Дорога в небо. Книга вторая. Цена мечты - Олег Еремин

Помехи наплыли, окончательно заглушили слова Светланы.

– Телеметрия прошла? – голос Сергея Германовича напряжен до предела.

– Фрагменты! – отозвался один из диспетчеров. – Компьютер пытается вычленить как можно больше информации.

– Хорошо, работайте, – и, обратившись к сидящим рядом с ним представительным товарищам: – Сами видите, данных мизер.

– Что говорят астрономы? – осведомился пожилой генерал-полковник. – Какие прогнозы?

– Дают максимальный разогрев поверхности через полтора месяца. От девятиста до тысячи двухсот градусов по Кельвину, – ответил на вопрос директор института планетологии.

– То есть, новых уточненных данных нет? – спросил неприметный штатский, на самом деле являющийся начальником научно-технического отдела КГБ и заместителем директора этого ведомства.

– Нет, Павел Евстахович, – подтвердил ученый. – Слишком маленький срок наблюдений. По времени остывания прогнозы те же. До шестиста Кельвинов, когда можно будет пробовать высадиться людям, три-четыре года.

– А что с автоматами? – продолжил выспрашивать КГБшник.

– Особых проблем нет, – сообщил присутствующий на этом импровизированном совещании генеральный конструктор автоматических систем. – На Венеру, с ее семистамипятидесятью градусами и агрессивной сверхплотной атмосферой, садились с давних времен. Я уже дал задание на проектирование зондов. Одну станцию запустим сами, и пару зондов поставим японцам. Это все очень непросто: меньше года на все работы —немыслимые темпы.

– Но успеть надо, – вздохнул Павел Евстахович. – Противостояние не только с Марсом будет, но и с нашими соперниками.

– Несомненно, – кивнул генеральный конструктор. – Кстати, друзья тоже работают. У меня полный контакт, как вы и советовали, с японцами и индусами. По США, Франции и Китаю, благодаря вашему ведомству, информация тоже приходит.

Он покосился на Кирана, вздохнул:

– Индия запустить зонды не успеет, но будет участвовать в международной программе. А вот Джакса обещает целый комплекс выслать. Того же типа, что была «Джаконезуми», но с другой системой управления. Киран гарантирует, что создаст сеть со Светланой и нашей автоматической станцией.

– Да, я через две недели лечу в Токио, – подал голос парень.

КГБшник остро на него взглянул, кивнул и негромко сказал:

– Господин Чаудхари, думаю, вам не надо напоминать, что вас постоянно будут сопровождать наши люди. А в Японии и специалисты их спецслужб. Я знаю, что вам это не нравится, но вы и все, кто связан с происходящим на Фобосе, стали слишком важными фигурами.

– Я все понимаю, – доброжелательно ответил Киран.

– Вот и хорошо.

Глава 15. Цветы для принцессы

20.10.2036.База «Купол-П», полуостров Таймыр, Россия.

Элен очень нравилось работать в оранжерее. Вот уже три года, для нее это важнейшая часть жизни. Это занятие дарило француженке совершенно особенное ощущение покоя и тихой радости. Ей никогда не надоедало наблюдать, как из семян проклевываются первые росточки, как они тянутся к свету, как растения крепнут и набирают силу.

И как потом, став зрелыми, рождают новую жизнь, чтобы тихо умереть, помогая тем самым молодой поросли подняться и окрепнуть.

Или, не дожидаясь этого, быть срезанными и пойти в пищу людям. Собирать урожай было немного грустно, но в то же время это дарило девушке чувство причастности к круговороту жизни, и поднимало ее на грань чуть ли не Творца, распоряжающегося судьбой Божьих творений.

От этого делалось даже немного не по себе. Элен была католичкой, и немного стыдилась таких мыслей.

А еще ей очень нравилось изучать растения. В ее домашней оранжерее и раньше было достаточно много приборов. Но, когда по почте пришли файлы с описанием оборудования базы «Купол», девушка поняла, что толком ничего не знает о своих любимцах. Отец договорился в институте растениеводства, и Элен несколько дней ездила туда, общаясь с учеными, а после заказала себе в подвальную теплицу еще кучу приборов, похожих на те, что описывались в инструкциях.

Поэтому, оказавшись в отсеке второго научного модуля, она растерялась лишь на пару минут, пока не обошла его с Хаясэ. Приятно было видеть те же устройства, что и у себя дома. Так что передача дел свелась не к объяснениям, как что работает, а к долгим рассказам японки о том, что она делала, как наблюдала, какие эксперименты успела провести, а какие Элен предстоит продолжить.

И француженка с головой ушла в работу. Ей приходилось чуть ли не насильно заставлять себя придерживаться распорядка дня. Была бы ее воля, девушка так и устроилась здесь жить. Но станционные дела требовали ее внимания. Особенно медицинский отсек. Он был маленьким, но напичкан таким количеством сложной аппаратуры, что Элен просто за голову хваталась. И всю ее надо было изучить. Хорошо, что у Элен была фотографическая память. Да и занятия у доктора Этьена сказались. Но, все равно, приходилось отрывать время от возни с любимыми травками и овощами.

А еще время приходилось тратить на ученика.

К Элен прикрепили этого новоросского солдафона – Станислава.

Парень ей сразу не понравился. Девушка чувствовала его ершистость и предвзятое к себе отношение. А еще отсутствие любви к живой природе. Однажды она вспылила:

– Ну почему ты такой?! Надо нежнее с растениями быть!

– Зачем? – невозмутимо пожал плечами Славик.

– Потому что живые они! Ты этого не понимаешь! Ну почему ко мне тебя дали?!

– Не знаю, – хмуро ответил юноша. – Наверное, потому, что я имел дело с овощами всякими.

– Это как? – удивилась Элен. – Ты же военный!

– У нас училище на окраине города, – принялся объяснять парень. – А рядом нам выделили землю под полосу препятствий и стрельбище.

– Вы под пулями траву растите? – поразилась француженка.

– Нет, конечно! Удумала же такое! Но, почти. Соседние участки тоже нам передали. Никто не захочет огород пахать рядом со стрельбищем. Выковыривай потом пули из дачных домиков! А нам для рациона питания продукты нужны. Так что стали мы огородничать.

– Интересно! А что сажаете?

– Да обычно овощи разные. Картоху, моркву, капусту, свеклу. Есть грядки с травой, редиской. Даже с клубникой! И малинник. Но там урожай собирают под присмотром чуть ли не старшин рот! Иначе все в рот пойдет, а не в корзинки!

– Да, это опасность! – широко улыбнулась девушка.

– Еще какая! – лицо Славика тоже озарила улыбка. От этого парень стал внезапно очень симпатичным.

– А еще у нас есть свиноферма, – продолжил он и нахмурился. – Вот туда наряд получить хуже всего.

– Почему? Свинки такие хорошие!

– Это издалека, когда их в окно своего лимузина разглядываешь, – набычился Славик.

– У нас не лимузины! У нас только «рено»! Мы патриоты.

– Один хрен! – и видя, как француженка округлила глаза на это слово, пояснил, чуть смущенно: – Это корнеплод такой.

– Я знаю! – чуть сморщила конопатый носик Элен. – А еще ругательство нехорошее.

Славик слегка покраснел и быстро продолжил:

– А свиньи – они такие свиньи! Вонючие, грязные, тупые. И даже страшные. Когда такая громадина в полтонны весом к тебе бежит и сипло хрюкает, хочется схватить автомат и длинными очередями!..

– Бедные русские солдаты, – притворно вздохнула Элен.

– Новоросские! – поправил ее Славик. – И посмелее ваших будут.

– Со свиньями да, наверно.

Парень нехорошо сузил глаза.

– И с теми, кто любит сало тоже. И лягушек.

– А что лягушки? – не поняла Элен. – Наш повар знаешь, как вкусно готовит?! Пальчики проглотишь!

– Нет уж, я лучше эту твою траву поем.

– Траву еще вырастить надо! Хватит разговаривать. Давай работать.

Вообще, такие вот перепалки немного сближали ее с этим парнем. Но стенку в отношениях девушка все-таки ощущала. Впрочем, это было не с ним одним. Француженка не очень хорошо сошлась и с остальными товарищами. Она вообще редко бывала в компании других подростков. Дома у нее не было друзей, так парочка приятельниц из деревушки Бальёр, что расположилась вокруг замка. Но они на «принцессу» посматривали как-то не так. Ощущалась разница в положении.

Правда, когда они ездили на лето в Сен-Тропе, где был особняк семьи Бонне, она общалась там с такими же детишками аристократов и промышленников. Но они в основном были какими-то пустыми. Разговоры о моде, виртуальных играх, хвастовство родителями. Да еще парни, которые вечно пытались к ней клеиться. И всем приходилось объяснять, что она верующая и не собирается заводить никаких романов. На нее смотрели, чуть ли не как на сумасшедшую. Нравы у молодежи Французской республики были очень легкие.

Но Элен ждала принца.

Да, она сама понимала, что это глупо, но все равно порой любила помечтать о высоком и красивом парне на белом… самолете. Почему-то у нее больше всего замирало сердце именно от такой картинки. Как Он спускается по лесенке из своего истребителя, снимает гермошлем, и длинные белокурые локоны падают на плечи. Как идет к ней и улыбается.